Паспортно визовый центр на новослободской куда переехал, Как доехать до сахарово миграционный центр
Иная из провожавших врывалась в нестройную колонну, еще раз висла на шее у своего мужика, совала ему какой-либо сверток или просто поллитровку и отбегала к обочине. Земля раскисла настолько, что двигаться не могли даже незапряжённые лошади. Если на вас - бегите в сторону, а когда она уже у земли — падайте и опять смотрите. Я хочу получить внутренний паспорт гражданина России.
Концерт начался, а я потихонечку вышел в раздевалку, надел шинель и к выходу. Но был задержан политруком батальона, который с двумя-тремя младшими командирами сидел в начале нижнего фойе на скамье в нише и не был сразу виден. Конфуз, но без последствий. А сидели они, видно, специально для вылавливания таких самовольщиков; нас в город еще не пускали, а москвичей в батальоне было много.
В один из вечеров ко мне на Донскую пришла мать — мы уже писали письма, и я сообщил, где нахожусь. Мне дали знать, что она пришла, и мы долго стояли у ограды — она с той, а я с этой стороны. Я бодрый, веселый, она грустная.
И не то с тоской, не то с укором сказала:. Но вот нас стали изредка отпускать в город, в увольнение. Поначалу только парами, и я на несколько минут попал к Бобринским вдвоем с таким же новобранцем, украинцем Малиновским. У него была родня в Балашихе, куда мы должны были еще поспеть. Любопытно, что старшина батальона, старый служака, как-то отозвал меня и уговаривал следить и доносить ему о Малиновском. Уж не помню, в каких выражениях я отказался — видно, раз начальство сделало меня писарем, мне можно было доверять.
Вскоре из школы на Донской улице нас перевезли в Чернышевские казармы у Даниловского рынка. Это и теперь казармы, но тогда они были огорожены стеной и имели большой двор, а сейчас мимо зданий катят троллейбусы.
Внутри казармы огромные помещения и койки, койки, койки, а. Старые бойцы стали исчезать, появились молодые, в основном с Украины. Нам выдали винтовки, и номер свой я почему-то запомнил — Мы уже ходили в город поодиночке, а я тем более, так как продолжал учиться в университете заочно: показывал начальству бумажку, что мне надо на консультацию, и меня отпускали.
В одно из таких увольнений зашел к Раевским, которые жили в 5-м Монетчиковом переулке недалеко от казарм — хорошим знакомым наших семей, родственникам жены двоюродного брата Владимира Голицына. Младшая дочь дяди Шурика и тети Нади Раевских, Сонька, была подругой Еленки Голицыной, и мы втроем ходили еще до моего призыва в армию на только что открывшуюся тогда Сельскохозяйственную выставку, где весело проводили время.
У Раевских я бывал нередко, дом этот был веселый. В тот раз, будучи в увольнении, я засиделся у них, никак не хотелось возвращаться в неуютную казарму, уходить от приятного семейного очага. Хозяева, да и Сонька делали намеки, а я не понимал Но вот стали появляться первые гости, и до меня дошло, я стал поспешно собираться.
Тогда тетя Надя сказала:. И я остался. Были интересные гости, среди них Сергей Прокофьев. Были танцы, пение под гитару Но после этого случая к Раевским заходить уже не хотелось. Нередко я заходил в семью дяди Никса Николая Владимировича Голицына — брата матери. У его сына Кирилла были симпатичные ребятишки, с которыми я любил возиться. Однажды зашел к двоюродной сестре Машеньке Веселовской.
Жили они тогда на Усачевке, и в семье только что появилась дочка Анютка. Недалеко проходила окружная железная дорога, где в дыму, в парах в вечерней морозной мгле шли эшелоны на Финский фронт — так по ассоциации и запомнилось то посещение Машеньки.
Однажды я получил от матери открытку, где было написано, что такого-то числа в такое-то время она будет делать покупки поблизости от казарм. Естественно, я получил эту открытку несколькими днями позже означенного числа. А в очередное увольнение выяснил, что текст этот придумала «мудрая» тетя Машенька Бобринская с тем, чтобы мы повидались с матерью, приезжавшей в Москву за продуктами.
Наивная тетка. По службе я ведал заправкой автомашин горючим и вел его учет. Гараж наш — огороженный проволокой участок двора с нашим же часовьм, десяток грузовиков да ряды бочек. Иногда ездили за бензином на Выхинскую нефтебазу. В одну из таких поездок нас на Рязанском шоссе обгонял грузовик с ящиками яблок. На ящиках два грузчика, которые без всяких с нашей стороны знаков стали кидать нам эти яблоки — такое было отношение к солдатам. Шоферы батальона — ребята покладистые, и я быстро с ними сошелся, а они научили меня нехитрому делу — крутить баранку.
Когда начались страшные морозы, шоферы, возвращаясь из поездок промерзшими, оставляли машины у входа в казарму и бежали согреваться. Тогда я шел ставить машину в гараж, но прежде вдоволь катался по огромному двору, благо был он большой, до самой Павловской больницы, купол которой высился за стеной.
В свободное время по вечерам я садился за занятия. Садился систематически и однажды услышал, как меня ставили в пример за это упорство. А тем временем события разворачивались. В газетах стали писать о провокациях на Карельском перешейке со стороны «белофинов». В конце ноября в батальоне был митинг, из которого запомнилось своей деланностью выступление одного из новобранцев-украинцев.
Он «гневно клеймил агрессора», и уж больно гладко все это получалось, как будто он только что оттуда и все знал, все видел собственными глазами. Тогда мне в новинку были такие выступления. Через день-два началась Финская кампания.
Длилась она три с лишним месяца, стоила нам очень дорого, но чести и славы не принесла, хотя и получили мы Выборг и еще кое-что. Во дворе висел репродуктор, передававший последние известия и прочие радиопередачи. Теперь из него нередко неслись хаотические звуки — скрежет и визг — радиоглушение. Непонятно, почему это глушение передавалось в общую трансляционную сеть. Ударили морозы. На улице дух захватывало, шинель спасала мало, а московские трамваи превратились в ледяные пещеры.
Термометр показывал ниже сорока. В казарме тепло — к батареям отопления не прикоснуться. Сообщения о быстром передвижении войск Ленинградского военного округа, о панике врага, массовой сдаче в плен сменились описанием отдельных эпизодов да словами «тяжелые бои». Перестали появляться непривычные русскому уху финские названия населенных пунктов — фронт встал. До нас доходили пугающие вести о замерзших и обмороженных, о финских снайперах, наносивших большой урон Появилось выражение Линия Манмергейма: неприступные укрепления на Карельском перешейке.
Еще в первые дни войны в газетах была опубликована Декларация Народного Финского правительства, подписанная Куусиненом и еще кем-то. Под крупно напечатанным словом «Декларация» в скобках стояло другое, мелко напечатанное — «Радиоперехват» — дескать, мы тут не при чем. Позже это слово можно было частенько услышать в разговоре, когда сообщался какой-нибудь слух.
Затем оно трансформировалось в «радиопарашу» — народ не обманешь и в юморе не откажешь. Через несколько дней был опубликован наш договор с правительством Народной Финляндии и фотография приема Сталиным этого правительства. Поговаривали, что ни до, ни во время войны это правительство не покидало Москвы. А фронт от Ленинграда до Мурманска стоял. И направлялась туда войск уйма, хотя боевые действия велись от имени Ленинградского военного округа. В нашем дворе стоял прожекторный полк.
Его стали готовить к отправке на фронт и среди прочего одели в новые военные полушубки: солдат в простые белые, а командиров в коричнево-желтые, молодцеватого покроя. Может быть, только эти прожектора будут стоять далеко от линии фронта», — подумал я. Бросайте ваше заочное обучение, сейчас не до этого. А летом, когда уедем в лагеря, совсем не сможете учиться.
Отпускать в университет на занятия уже сейчас вас не сможем. Я почувствовал, что сопротивляться бесполезно, хотя в разговоре и пытался это сделать, и с сожалением бросил заочное обучение. Скажу несколько слов о сослуживцах. Среди них были два студента консерватории: Федяшкин, замечательно игравший на самодельном ксилофоне, и украинец Маломуж, виртуозно свистевший — оба бессменные участники батальонной самодеятельности.
Вспоминается дружески относившийся ко мне Розов из города Белева. Когда он бывал в наряде на кухне, то всегда приносил какой-нибудь гостинец: соленый огурчик или еще что-либо в этом роде.
Довольно близко сошелся я с неким Суриковым, студентом юридического института. После войны я дважды встретил его на улице в районе старого университета случайно? Первый раз в или в 48 году. Он не скрывал, а даже как бы хвалился, что работает в органах.
Я помалкивал, имея на это основания, о чем буду говорить ниже, и только сообщил, что учусь в университете. Второй раз я встретил его после года Выглядел он болезненным, хотя всегда был худым. По его рассказам, продолжал служить в органах.
Говорил, что «пережил такое, такое На мой вопрос «Ну, а как же ты? Чем он там занимался, не знаю. После Нового года нас перевели в Лефортово, в Красные казармы.
Батальон сделали моторизованным — все на автомашинах. Открылись курсы колонных шоферов водить машину только в составе колонны , и я записался на них. Потекли интенсивные занятия.
Вел их хорошо знающий свое дело, но небольшой общей грамотности шофер-механик. Но вот в один, как говорится, прекрасный день — это было 5 марта года — меня вызвали с занятий, велели сдать винтовку, противогаз, собрать вещи и объявили, что переводят в другую часть. Перевод коснулся еще троих: Игоря Ершова, уже не первой молодости семейного москвича, Сергея Мечева и украинца Губаря. Довольно скоро мы выяснили, что это был отсев по социальному происхождению. Игорь дворянского происхождения, Мечев из известной московской духовной семьи, Губарь из семьи раскулаченных.
Ну, а я Таким образом «чистили» Пролетарскую дивизию, которая была на положении, что ли, гвардии по тем временам. Приехали мы в Серпухов. Сопровождавший сдал нас в штаб какой-то части, расположенной в центре города. Как вспоминал потом Игорь, принимавший нас начальник штаба был в раздумьи: «Куда же вас направить? Может быть, в полковую школу? Игорь вставил: «Какие из нас командиры». Уже в темноте на пароконных санях мы тронулись куда-то за город. Поездка эта и сейчас стоит перед глазами.
Ясная морозная ночь, луна, звезды, лесные поляны, пригорки, большие открытые пространства, опять лес и пение Игоря. Голос у него был неплохой, хотя и слабоватый. Пел он «Запрягу я тройку борзых Но вот впереди замелькали редкие огни. Подъехали к двухэтажному деревянному дому барачного типа, вошли.
Коридор, у тумбочки дневальный с противогазом, как положено. Позвали старшину. Он повел нас в одну из комнат, где уже спали бойцы.
В нос. Принесли матрацы, и мы завалились спать. Но еще до сна выяснили, что попали в полковую школу запасного стрелкового полка — пехота. Первое утро новой службы запомнилось тоже хорошо. После обычной зарядки и умывания построение на завтрак, построение вне казармы, которая стояла на высоком берегу Оки.
Помстаршина Пантелеев, сухопарый, подтянутый, немного веснушчатый блондин, звонким голосом подгонял отстающих:. Наконец, построились. Мы четверо на левом фланге. Пантелеев долго выравнивал строй, потом повернул колонну и скомандовал: «Шагом марш! Помстаршина скомандовал:. Возвращаемся, и все снова. Строй злится и явно не хочет браво поздороваться.
Похоже на какую-то игру: у кого больше хватит терпения. Мы только переглядываемся. Кружка и ложка жгут руку, под гимнастеркой давно дерет морозцем. Наконец наш ответ удовлетворил старшего лейтенанта. Остановив и повернув строй к себе лицом, он начал, что называется, читать мораль и закончил ее словами:.
Старший лейтенант схватился за ухо, стал быстро спускать шлем и, махнув рукой, крикнул:. Это был начальник школы старший лейтенант Дедов, личность довольно любопытная. Крупный, мясистый, с громким голосом, привыкшим давать команды, любитель разносить и материться. Последнее делал он виртуозно по поводу и без. Так началось мое обучение в школе младших командиров. Располагалась она, как я уже сказал, на берегу Оки в 12 километрах от Серпухова вблизи деревни Лужки.
Сейчас это место лежит в пределах Приокско-террасного заповедника. Кроме нашего двухэтажного дома-барака, в редком лесу стояло еще несколько зданий — бывший спортивный городок. Теперь в них размещались. Отправление происходило всегда ночью, и мы замечали это только утром. Курсанты школы — в подавляющем большинстве москвичи, в основном бывшие студенты университета, консерватории, других вузов.
Среди консерваторцев запомнились три еврея: Каган — с огромной головой, симпатичный, застенчивый крупный брюнет, Миттельман — грустный, с застывшей презрительно-обиженной, скептической физиономией. Он явно не хотел служить, берег свои руки скрипача. Третий — чернявый, худощавый, разговорчивый Зельман кажется так. Был здесь и сын известного певца, баса Михайлова, тоже Михайлов и тоже бас. Через некоторое время его перевели в армейский ансамбль — видно, отхлопотал папаша — солист Большого театра.
Запомнился блондин с удивительно здоровым румянцем и редкой фамилией — Бромлей в восьмидесятые годы он был директором Института этнографии.
В шестидесятые годы я встретил Бромлея в музее им. Пушкина, но разговора почему-то не получилось. Запомнился еще один курсант, отчаянный парень, сорвиголова, притча во языпех начальника школы, старшины, своего взводного командира — Разенков. Нам, прибывшим из Пролетарской дивизии, сразу же бросилось в глаза то, что все курсанты были в обмотках. Мы в сапогах. Курсанты спрашивали нас с завистью: «Неужели во всей дивизии никого в обмотках?
А потом и сами начали крутить обмотки. Жили мы в маленьких комнатушках по человек — отделение. Тут же спали наши командиры — помкомвзвода Журин и командир отделения Гуськов, человек недалекий, малограмотный, да к тому же тугодум.
Этого нельзя сказать о Журине. Толковый, быстрый, знающий свое дело, свою службу. Цену своему помощнику понимал хорошо, и в минуты недовольства им можно было услышать от Журина: «Ну, ты, Гусек». Поначалу мне очень не понравился комиссар школы старший политрук, рябой, со зверским лицом.
Но скоро я Понял, что это малозаметный, безобидный и сугубо гражданский человек, полностью подавленный начальником школы Дедовым. Муштра в школе была поставлена крепко. Занимались по двенадцать часов. Только политзанятия в казарме. Остальные занятия на вольном воздухе, и все на лыжах — урок Финской войны.
Очень много стрельб, и школа патронов не жалела. К стрельбам специально готовились — стрелковый тренаж — всякие упражнения с винтовкой, приемы прицеливания, заряжение ручного пулемета, не глядя на него, и много всего другого, относящегося к стрельбе. Большое внимание уделялось занятиям по тактике. Часто поднимали по тревоге с мертвого часа или ночью.
Тревоги ночью были малоприятны: что это — отправка на фронт или учебная? Но скоро правительство. Свободного времени у нас были считанные минуты: ложась на «мертвый час», мы мгновенно засыпали — так выматывались на свежем воздухе, а на политзанятиях откровенно дремали.
Эти занятия проводились в коридоре, где висели наши шинели, и многие курсанты, стараясь не нарушать гармонию шинельных складок, «вписывались» в них и спали, закрытые от глаз политрука- Надо было только не реагировать на это «встать». Выходные дни заняты были тоже почти целиком: то лыжный кросс, то уборка территории, то еще что-либо — праздность больших людских масс, хоть как-нибудь организованных, нетерпима начальству. В этом я убеждался позже не раз и не только на примере армии. Каждый вечер поверка.
Школа выстраивалась в коридоре на первом этаже. После переклички, всяческих приказов и уведомлений пели Интернационал. Однажды после Интернационала, когда строй еще стоял, кто-то обратил внимание на зарево, видневшееся в окне в конце коридора.
Пробили тревогу «В ружье! Горел скотный двор, горел здорово, и делать было, в общем, нечего. Лопатами кидали снег, где-то из бочки качали воду. Но что такое одна бочка. Огненный остов рухнул, и были видны черными горками тела погибших коров. Уже весной воронье все кружило над этим местом. Мы много времени проводили на стрельбище, где палили из винтовок, ручных и станковых пулеметов, метали боевые гранаты. Стрельбище располагалось на просеке, и мишени были прислонены к соснам.
Некоторые сосны, изрешеченные пулями, падали. В нашем отделении по росту я стоял первым, то есть был «первым номером». А первый номер это ручной пулеметчик. Вот я и таскал РПД — ручной пулемет Дягтярева. Однажды, вернувшись со стрельбища и дав оружию «остыть» — холодный, с мороза металл покрывался инеем, который затем таял, мы начали чистить винтовки и пулеметы.
Делалось это по команде: «Приступить к чистке оружия! Вспоминается и такая архаическая команда: «Приступить к осмотру по форме 20! Вши не находились, но команда периодически подавалась.
Мы начали чистить оружие. Я разобрал пулемет и с ужасом обнаружил, что одного из боевых упоров — массивной пластинки, запирающей ствол во время выстрела, нет на месте.
Я похолодел. Оружие боевое. Где он может быть? Что делать? По-видимому, я потерял его на стрельбище, где разбирал пулемет, чтобы почистить еще теплый ствол. Подошел к помкомвзвода Журину и все рассказал. Журин отнесся с пониманием:. Вечерело, когда я мчался туда, затаив дыхание. Метрах в десяти от того места, где я разбирал пулемет, я увидел этот боевой упор, лежащий на пне. Вспомнил, как я спешил — уже была команда строиться. Наступила весна, снег таял, но это не сбавляло интенсивности занятий.
Стрелял я неплохо. Был отмечен в приказе, и это натолкнуло меня на мысль попроситься в отпуск. Подал рапорт и получил разрешение. С утра на занятия уже не пошел, подшил чистый подворотничек для этой цели служили фабричные подворотнички, которые надо было стирать, поэтому традиционно утаивалась у старшины самая белоснежная наволочка, а то и целая простыня, отрывалась от нее полоска шириной в три пальца и подшивалась к вороту гимнастерки. Почистившись, пошел к начальнику школы за увольнительной запиской.
У себя его не было. Старшего лейтенанта нашел в каптерке у старшины. Был он чем-то явно расстроен, поносил Пантелеева и что-то вместе с ним искал. Обернулся ко мне, посмотрел и буркнул:. Обидно было страшно. А я так мечтал об отпуске! Я повернулся После обеда меня, как ничем не занятого, пристроили к двум курсантам мыть пол в коридоре. Занятие скучное, но неизбежное, и его «разнообразил» Дедов, иногда появлявшийся в коридоре.
Обычно он проводил кованым каблуком по мокрой половице и произносил единственное слово «переиграть», что означало мыть снова весь коридор. Мы уже кончали свое дело, сгоняя швабрами грязную воду в конце коридора, когда снаружи послышался мат Дедова — не ругань, а просто разговор — он с кем-то входил в казарму.
Увидев меня, он остановился:. Я уже перестал думать об отпуске и от такого вопроса опешил. Швабра и тряпка полетели в одну сторону, я в другую, и уже через несколько минут старшина давал мне увольнительную и напутствия, как лучше дойти до станции.
Летел я туда, как на крыльях, летел и все оглядывался — был случай, когда такого отпускника почему-то вернули с дороги. Но сзади и впереди было пусто, и я наддавал ходу по лужам и наледи.
Поздно ночью я был уже на Трубниковском, а днем — в Талдоме у своих, в Высочках. Для матери это была нечаянная радость, как, впрочем, и для меня. Жили они тогда туговато, если не сказать бедно. Мать зарабатывала, печатая на машинке, да еще работала сестра, и было трое мальчишек: Володька, Сережка и Готька.
Об отце и старшей сестре Варе так ничего и не было слышно. Дома я пробыл день или два и почему-то мало что запомнил из этого пребывания. В памяти остались только чувство ужасной тоски матери да бедность и неустройство семейства. Рано утром мать меня провожала. На станцию шли по застывшей грязи, и под ногами трещал прозрачный ледок на замерзших лужицах.
Это было мое последнее посещение Талдома. На майские праздники я вновь получил увольнение. Мать застал у Бобринских. И тоже мало что помню из этого, теперь уже последнего, свидания. Это странно. Я ее очень любил, понимал хорошо всю ее боль.
Тосковал по ней. И я так плохо помню подробности этих двух последних свиданий. Почему-то, тогда в Москве, я убедил ее пойти в кино на фильм о Финской войне, и она безмолвно согласилась. Уже во время сеанса понял, что сделал ужаснейшую глупость. Прощание на Курском вокзале запомнилось отчетливо: солнечный. Я бодрился, но что-то скребло внутри. Больше я никогда ее не видел. Полковая школа продолжала усиленно учиться. Сосновые приокские леса просохли, и мы из казарм выехали жить в палатки, которые разбили тут же на берегу Оки.
Вдоль линейки — широкой песчаной полосы девственной чистоты — палатки выстроились двумя белыми рядами — весь запасной полк. Вечером общая поверка уже с оркестром, который очень красиво исполнял «Зорю», а затем «Интернационал». Первого мая школа отправилась на парад в Серпухов. И вот тут-то и сказалась та муштра, тот напряженный темп занятий. Строй шел, как монолит, песня звучала, как из одной глотки. И это чувство единства овладевало всеми. В такие минуты каждый ощущал себя не индивидуумом, а частью строя.
Занятия наши очень разнообразились тактическими учениями. Обычно делалось это так: взвод делился на две части — одна уходила в лес занимать «оборону», другая должна была ее разведать и атаковать. В большом количестве раздавались холостые патроны и взрывпакеты, имитирующие ручные гранаты тем грохотом, который они производили. Занятия эти были увлекательны, как игра, и чем-то напоминали детские «казаки-разбойники».
Очень нравились мне занятия по топографии, в программу которых входило хождение по азимуту — как это потом пригодилось! Было так приятно в одиночку продираться лесными чащобами вне порядком надоевшего строя. А леса те были огромными, непролазными. Не случайно позже их сделали заповедными.
Довольно красочно и живо выглядели занятия по штыковому бою. Они состояли в преодолении метровой штурмовой полосы. С максимальной быстротой надо было проделать следующее: проползти 20 метров под проволочными заграждениями, пробежать по двум бревнам на высоте одного и полутора метров над землей, перепрыгнуть три палисадника, перелезть через деревянную стенку, перепрыгнуть окоп, вскочить в другой такой окоп и бросить из него три гранаты, выскочить и перепрыгнуть еще окоп, а затем колоть и бить прикладом семерых «противников» их имитировали укрепленные на стойках маты из прутьев.
Около стоек стояли бойцы с длинными палками. Они старались тебя уколоть. Надо было отбить укол и прикладом стукнуть по тряпичному шару на другом конце палки, который подставляли тебе — голова противника. Кругом стояли бойцы взвода и криками, свистом, улюлюканием подбадривали тебя. Командир взвода по секундной стрелке следил за временем, а ты, весь взмыленный, крутился, как бес, среди этих семерых «противников», колол, отбивал, прикладом бил по башкам и падал в «боевое положение», щелкая затвором — сигнал к остановке секундомера.
Из курсантов школы была отобрана группа — один взвод, которую стали готовить к соревнованиям по многоборью. Знакомый еще по саперному батальону Мечев, теперь помощник физрука школы, посоветовал записаться в эту команду — все же отдушина от тяжелой ежедневной муштры. Сначала налегке, а потом со все возрастающей нагрузкой мы делали ти километровые переходы. Потом ездили под Ковров в огромные военные лагеря на. Это соревнование вымотало нас здорово.
Самым впечатляющим было погружение в воду, из которой вылезать не хотелось. Преодолевали водную преграду вплавь, увязав в непромокаемую плащ-палатку ранец со скатанной шинелью, обувь и все прочее, воткнув сверху винтовку или пулемет.
Плыли и толкали перед собой этот узел, надолго окунаясь с головой в прохладную воду. Позорно вяло, падая с бревен, двигались по штурмовой полосе и первого места не получили, но развлечение было. Тогда же летом года наш полк был переведен в Кострому, где мы расположились в военном городке вблизи железнодорожной станции. Кострома — красивый город, лежащий на северном берегу Волги.
Улицы веером расходились от площади с торговыми рядами и старинной пожарной каланчой. Край площади круто спускался к реке. Кажется, на гребне этого края был памятник подвигу Ивана Сусанина — столп, на котором восседал первый Романов, а внизу коленопреклоненный Сусанин много позже я где-то видел этот снимок. На западной окраине — собор Ипатьевского монастыря с облезлыми золотыми куполами — в монастыре квартировала артиллерийская часть.
В Костроме состоялись выпускные экзамены для курсантов и присвоение званий. Сдав экзамены на «отлично», я получил помкомвзвода три треугольника в петлицах , а позже, когда были введены новые звания высшим генерал и низшим командирам ефрейтор, сержант, старший сержант — я стал сержантом. Это звание так и осталось за мной — прибавилось «гвардии сержант» когда уже в конце войны я попал в гвардейскую часть. После производства нас отправили в летние лагеря «Песочные» в 25 километрах по дороге на Ярославль, разбросанные в редком сосновом лесу по бокам шоссе.
Вскоре появились и подчиненные — великовозрастные «дяди» из запаса, призванные на месячную переподготовку. В строю они пели песни х годов и казались нам стариками. Среди них попадались любопытные типы: так, один набрал в вещевой мешок шишек по числу дней своей службы и ежедневно выкидывал по одной, считая, сколько осталось.
Другой копил весь сахар, который получал на завтрак и ужин. Следует сказать, что с продуктами тогда было туговато — в городе у хлебных магазинов были очереди. Даже нам в армии ввели хлебную норму — один килограмм в день. До этого хлеб стоял на столах вволю и, мы, что греха таить, относились к нему безразлично, бывало, что и кидали друг в друга толсто нарезанные куски ржаного хлеба. Был введен один «сухой» день в неделю, он же вегетарианский.
Из нововведений тех времен — штрафные роты, куда отправляли даже за мелкие провинности вроде опоздания из увольнения или отпуска. Шло лето года. Эстония, Латвия и Литва стали нашими республиками.
Из репродукторов, развешанных на лагерной линейке, неслись полные «единодушие и восторг», судя по бурным аплодисментам прибалтов по поводу их вхождения в Союз.
А военные, побывавшие там, рассказывали о невиданном изобилии и благополучии. У нас сменился номер части и командование полка. Им стал полковник или подполковник Татаринов, участник боев в Испании — «доброволец». О службе там не скрывал, а это тогда было в новинку. Кинофильм «Парень из нашего города» о нашем участии в той войне появился много лет спустя.
Был еще один «испанец» — старший лейтенант Перелыгин, тоже довольно свободно рассказывавший о войне в Испании. В такие моменты вокруг собиралось много слушателей.
Месяц занятий с призванными из запаса пролетел быстро, и мы, младшие командиры, вновь остались сами с собой. Жили в палатках, через пень-колоду ходили на какие-то занятия и коротали службу.
К нам во взвод попал старший сержант Ендовин, переведенный за какую-то провинность из авиации. Ему оставалось совсем немного до демобилизации, он мечтал скинуть «проклятую шкуру» и последние два-три месяца никак не хотел подчиняться армейскому распорядку. По натуре Ендовин был остроумный и веселый человек, балагур, и ему многое сходило. Он как-то сумел всему взводу навязать бесшабашный, вольготный и даже немного блатной стиль, чему способствовало наше полубезделье. На официальных политзанятиях, которые проводил старшина Крахмаль — тоже из старослужащих — Митька Ендовин старшина звал его не иначе как «брат Митька» — персонаж из популярного тогда кинофильма «Чапаев» начинал в лицах изображать и декламировать непечатную русскую классику.
Все это шло под общий хохот и одобрение взвода. Или такая сценка. Подъем, и мы, еще сонные, строем бежим на оправку, а затем так же строем мимо палаток на речку для физзарядки. Когда мы с топотом приближались к нашей палатке, из нее вылезал сгорбленный Митька с повязанной полотенцем головой, в трусах и майке.
Утрированно сгорбившись и не глядя на нас, он поднимал одну руку, уткнувшись взглядом в кулак другой, как будто там секундомер. Когда мы подбегали, Митька резко опускал руку и подчеркнуто карикатурно ковылял в палатку досыпать. Выкомаривал Ендовин и в столовой: съедал половину гуляша, затем клал в миску пойманную муху и шел скандалить на кухню к дежурному офицеру. Результат всегда был один и тот же — ему накладывали двойную порцию, чтоб не шумел.
Однажды он закинул высоко на сосну вязанку воблы — она там долго болталась. Осенью Митька демобилизовался, но уже в начале года я его встретил вновь в шинели.
Осенью мы перебрались в Кострому в знакомый военный городок и некоторое время были на том же положении и, в общем, бездельничали. Это безделье, потворствующее пустой болтовне, дорого стоило одному из нас, о чем скажу ниже. Но вот нам дали опять великовозрастных солдат на месячную переподготовку. Среди прочих, ко мне попали два милиционера из Иванова — один огромный, рябой, другой маленький, рыжеватый, смешно трунившие друг над другом на тему своей милицейской службы.
А затем мы получили новобранцев осеннего призыва, из части которых была сформирована учебная рота — вариант полковой школы. Я попал в нее командиром отделения. Командовал ротой лейтенант Воронин — настоящая «военная косточка».
В моем отделении. Был он белолицым, с большим носом, алыми толстыми губами, всегда мокрыми и полураскрытыми, с каким-то бежевым пухом на щеках и вокруг рта, физически слабым и никак не приспособленным к военной службе. Научить его ходить на лыжах было невозможно, он не скользил, а переступал, поднимая ноги, с горок съезжал только по приказанию: «Вишневский, ко мне! В столовой порции ему не хватало, и он подбирал корки. В походах на привале где-нибудь в избе он, сидя, засыпал.
По рассказам, родители его работали «на заводе». Говорил, что в году попал к немцам в плен, когда евреев мобилизовали на окопные работы — «Я увидел немцев и первый поднял руки». В пустом вагоне из-под зерна группа евреев бежала на восток. Командира из него получиться, конечно, не могло, и его списали в обычную роту.
Я встречал Вишневского несколько раз в столовой, где он прибирал посуду, а потом надолго потерял из вида, но позже, в году мы встретились еще раз при весьма скорбных обстоятельствах.
Под Новый год учебную роту вывели на несколько дней в поле на учения. Было довольно тепло, но к концу первого же дня ударил жестокий мороз, и нас вернули в казармы крепко промерзшими. Я пошел в клуб на новогодний вечер, который уже давно начался. Было пышно и скучно, и я, дождавшись двенадцати часов, отправился спать. Наступил год. В январе значительная часть дивизии выехала на учение в лагерь, который занимала обычно только летом; командование, памятуя печальный опыт Финской кампании, приучало нас к реалиям суровой зимы.
Переходили Волгу мимо больших прорубей, из которых люди в полушубках баграми вытаскивали метровые кубы сверкающего на солнце льда. Тогда ведь холодильников не было, и холод запасали зимой, набивая ледники снегом или льдом. Пехота двигалась на лыжах.
В этом переходе- тяжело досталось артиллерии. Колеса пушек съезжали с санного пути и вязли в сугробах, заваливаясь на бок. Кончилось тем, что артиллерию повезли по целине.
Жили мы в палатках с железными печками и, в общем, сносно. Интересно было присутствовать на артиллерийских стрельбах. При выстреле миллиметровая гаубица — внушительная махина из металла — страшно вздрагивала, а снег кругом, казалось, приседал, как и все деревья вокруг. Когда стрельба происходила через наши головы, то слышно было шуршание снаряда, пролетавшего высоко в небе.
Ближе к весне такой же выход повторился, но на более длительный срок. Теперь жили мы в летних офицерских домиках, вокруг которых выкопали в глубоком снегу целую систему окопов.
Нередко выезжали на ночные учения. Это было довольно любопытно — двигаться на лыжах по целине в непроглядной темени: вдруг поехал куда-то вниз, ничего не видя впереди. Однажды такая горка оказалась, хотя и небольшой, но довольно крутой с резким переходом в горизонталь.
Лыжи уткнулись в снег, я полетел вперед, и меня выкинуло из валенок, которые были укреплены на лыжах, а портянки ветром унесло в сторону. Пришлось босиком лазить по сугробу и собирать их. Запомнился ночной кросс, который был рассчитан на 10 километров, а получились все 20, если не больше — ведущий колонну не свернул, где надо. Возвращались глубокой ночью совершенно измотанные.
Километрах в трех от лагеря в большом селе как раз грузили на подводы только что вынутый из пекарни хлеб. Не помню уж, как буханки этого хлеба, горячего, пахучего, полусырого, попали к нам. И удивительно — не успели мы его проглотить — усталость как рукой сняло. И еще одна лыжная гонка на 25 километров — наше возвращение из лагерей. Шла весна, и снег был твердым только по утрам, поэтому двигались целиной, ибо дорога была уже непригодна для лыж. Мое отделение поставили первым в колонне, вел которую лейтенант спортивного склада — он должен был задавать темп.
А весь переход — соревнование между батальонами. Я шел сразу за лейтенантом, но уже на второй половине пути начал понемногу отставать, но почему-то упрямо не давал лыжню пытавшимся меня обогнать. В строю при таком темпе бега все уже перемешалось.
Пот застилал глаза. Я тормозил движение колонны, что в довольно грубой форме и высказал мне разгоряченный лейтенант, когда мы с побелевшими от выступившей соли лицами, с промокшими сквозь шинель спинками ранцев съехали на лед Волги. А вскоре меня перевели из учебной роты в обычную, вернее, не совсем обычную. Это была, скорее, хозяйственная рота, и неофициально ее называли «дикая дивизия» или интернациональная бригада; состояла она почти сплошь из нацменов — северо-кавказцев и жителей Средней Азии.
Многие солдаты плохо говорили по-русски. Приятели из учебной роты связывали мой перевод — явное понижение — с неудовольствием мною начальства на лыжном переходе.
Я же имел основание думать, что причина была иной. И вот почему. Перед вторым выходом в лагеря я был вызван в город в военную прокуратуру. Поначалу я долго не понимал, чего от меня хотят. Я отвечал на вопросы о семье, о происхождении, пришлось рассказать о том, что в году четверо членов семьи во главе с отцом были репрессироваины и т.
Все это записывалось. А потом пошли вопросы о младшем командире, москвиче, бывшем курсанте полковой школы Куликове. Это был простецкий, откровенный парень, довольно смело высказывавший свои мысли. Меня все спрашивали о каком-то разговоре в кругу младших командиров, где Куликов непочтительно комментировал фотографии вождей на мавзолее.
Разговора этого я не помнил и не подтвердил. Тогда мне показали корпус ружейной гранаты и спросили, можно ли его использовать по назначению. Конечно, можно, если его начинить взрывчаткой, да еще нужен боевой патрон, винтовка, да и сама мортирка гранатомета — примерно так звучал мой ответ.
Мне сказали, что корпус найден в личных вещах Куликова. Я сказал:. Записали мой ответ, что корпус боевой гранаты можно использовать по назначению, записали без дальнейших моих пояснений. Спрашивали и о том, где Куликов мог взять этот корпус гранаты и как не хватились, что такая вещь к нему попала и не вернулась туда, где должна быть. На это я ничего не мог. Допрос длился не так уж долго, но прождал я в этом здании порядочное время. Тогда же произошел такой довольно характерный эпизод. Я сидел в комнате, где было несколько офицеров, и одному из них понадобилось срочно вернуть другого, который только что оделся и ушел.
Вежливо попросили сделать это меня, прибавив с некоторой паузой:. Вот, собственно, и все. А вскоре нас, нескольких младших командиров — свидетелей по делу Куликова — вызвали на суд военного трибунала. В комнату, где происходило заседание, вызывали по одному и только для дачи своих показаний.
Вызвали и меня. Увидел я нашего Куликова, заросшего рыжей бородой. Держался он спокойно и достойно. Я повторил свои прежние показания, хотя, наверное, мог сказать иначе, что корпус гранаты без всего прочего только наглядное пособие. Да вряд ли я помог бы этим. Главным обвинением был тот злосчастный разговор, который некоторые свидетели подтвердили. Возвращались мы молча, подавленные и разобщенные всей этой историей. Мне было жаль Куликова и еще сверлила мысль, что среди нас есть доносчик и что это его работа.
Позже прошел слух, что Куликову дали 10 лет лагерей. Вот такая случилась история, а маленький червячок совести все время скреб меня. Выходило, что своим неудачно сформулированным ответом я, вероятно,. Вполне вероятно, что подробности моей биографии, ставшие известными после допроса в прокуратуре, и сделали невозможным мое пребывание инструктором учебной роты. Так год назад нас, детей сбывших», удалили из Пролетарской дивизии.
Вспомнились затруднения с поступлением на физфак МГУ и еще то, как отдел кадров университета не принял меня на работу лаборантом на тот же факультет, куда я все же попал студентом-заочником а лаборант там требовался. Все это были следствия знакомства с моей биографией. Дело Куликова вызвало многие рассказы о том, что бывало за утаивание всего, хоть сколько-нибудь касающегося боевого оружия.
Запомнился рассказ, как перед парадом на Красной площади у солдат проверяли оружие. У одного в патроннике, то есть уже в стволе винтовки был учебный патрон; патрон, который никак не мог выстрелить.
Парень этот исчез. Кстати, нам, младшим командирам, вменялось в обязанность также проверять винтовки после стрельб. Делалось это в строю. Винтовки клались на плечо, открывался затвор, и командир собственноручно пальцем залезал в каждый патронник, удостоверяясь, что он пуст. Патроны выдавались по счету, и после по счету сдавались стреляные гильзы. Взвод, не сдавший гильзу, оставался на месте, пока ее не сдадут.
При этом говорилось, что потерянная гильза — это жизнь человека. Правда, бывалые помкомвзводы на такой случай имели у себя в самой глубокой заначке пару стреляных гильз. Ведь запросто можно было потерять, особенно зимой при стрельбе из ручного пулемета, когда эти гильзы бешено выскакивали из-под диска. Итак, ранней весной года я продолжил свою службу в роте, которая несла разнообразные хозяйственные повинности.
Самой соблазнительной была работа в вещевых складах, огромных деревянных сараях на берегу Волги. Сараи еще дореволюционные, купеческие. Колорит этих колоссальных амбаров подчеркивали большие якоря, уже вросшие в землю у их стен или поодаль. На складах перебирали и пересчитывали обмундирование, всяческие принадлежности, вплоть до брючных ремней и пластмассовых мыльниц. Солдаты без зазрения совести все, что можно, крали, но ловко, ибо, если кого уличали, то страдало все отделение — на эту работу его уже не наряжали.
Заведовал складами старшина Терех — по фамилии он и запомнился да еще по большой его хозяйственности. Часто назначали нас и в караул, а кроме того, иногда мы ходили на строевые занятия.
Южане — и кавказцы и туркмены — очень страдали от холода. В перерывах между занятиями они, подняв воротник шинели, ссутулившись, становились спиной к ветру и неподвижно коченели, проклиная все на свете.
Северяне же в такие моменты грелись, играя в «жучка», толкались, гоняли, как футбольный мяч, сбитую у кого-нибудь шапку. Но в теплую погоду южане оживлялись. Тогда их излюбленной игрой была довольно зверская штука: водящий с ремнем в руках становился в круг. Вокруг него на земле лежали ремни всех играющих. Надо было схватить свой ремень и огреть по спине водящего, который, охраняя ремни, лупил всех, пытавшихся их схватить.
Кому попадало — становился водящим. В начале апреля нашу роту опять вывели в лагеря «Песочные» ремонтировать все, что надо к лету. В лесу было еще много снега, а ночи стояли морозные, и по утрам скользить на лыжах по насту было одно удовольствие.
Однажды во время такой лесной прогулки, когда кругом стоял тихий, по-весеннему уже теплый, весь пронизанный солнцем лес, а мысли бродили сами по себе, меня неожиданно посетило чувство чего-то страшно знакомого, родного, из детства, радостно приятного. Я, очнувшись, стал искать причину этого и услышал благовест, далеко разносившийся из сельской церкви.
Со своим отделением я нередко ходил в наряд на кухню. В отделении было два или три чечена, которые ловко воровали мясо, срезая лучшие части и тайком жаря себе шашлык. Они производили довольно дикое впечатление. Особенно запомнился один из них: не первой молодости, косящий на один глаз с крючковатым носом и почти не говорящий или не хотевший говорить по-русски. Он особенно усердствовал по линии шашлыка.
Чувствовалось, что это своя замкнутая группка с собственным миром, далеким от нас. В то же время я не припоминаю проявлений какой-либо национальной вражды в любой ее форме. Рота, в которой я тогда служил, была именно интернациональной, и в ней не чувствовалось национального антагонизма, знаков противостояния.
Надо сказать, что в те времена наша армия была несравненно более здоровой, чем теперешняя. Я имею в виду так называемые неуставные отношения, дедовщину. Тогда ничего подобного абсолютно не было. А во время войны в армию стали брать всех подряд, в том числе и уголовников.
Это осталось, по-видимому, и после войны. Они-то и стали постепенно навязывать свои обычаи, правила поведения. Но там это делалось по предвари-. Отец добавляет, что «красный юнкер был очень редким явлением». Это совсем иное, отличное от дедовщины, в которой только изуверство. В начале мая нас срочно среди дня сняли с работ и вернули в Кострому.
В казармах мы застали совершенно иную жизнь. Военный городок бурлил. Масса нового народа. С Дальнего Востока прибывали младшие командиры, а с «гражданки» приходили новобранцы весеннего набора. Их одевали, вооружали и тотчас же, не задерживая и дня, отправляли с дальневосточниками куда-то на запад. С ними поехали и почти все бывшие курсанты полковой школы.
Меня же перевели в стрелковый полк стрелковой дивизии, которая осталась в Костроме, разместившись в том же городке. По-видимому, магическое действие моей биографии продолжалось. Дивизия скоро отбыла в летние лагеря, а я остался в военном городке в караульной роте, обслуживавшей еще и конный двор.
В городке все затихло, затихло так, что я стал проситься в отпуск. Мне обещали, а пока потянулись скучные дни заурядной службы в опустевшем военном городке.
Меня назначили помощником командира взвода, что давало некоторую свободу, и разнообразие в жизнь иногда вносили поездки верхом. Раньше я никогда этого не делал и теперь учился. Особенное удовольствие доставляла езда на красивой, высокой и стройной кобыле Стрелке, принадлежавшей командиру батальона. Вначале она меня, по-видимому, презирала: как только я на нее садился, сразу же направлялась в ворота конюшни, и я долго ее от этого отучал.
Щаранский не может также содержаться в одиночке, так как ст. Если перевод Щаранского подтвердится, это будет означать либо создание еще одной тюрьмы для особо опасных государственных преступников, либо полный перевод всего этого контингента заключенных из Владимира. Адрес новой тюрьмы: г.
Чистополь, ТатАССр, учр. В тюрьме г. Чистополя находится С. Григорьянц, однако он осужден по ст. Ковалев продолжает в знак протеста против цензурных ограничений отказываться от переписки.
В заявлении на имя адвоката Е. Резникова должна была посетить Ковалева в лагере в конце октября. Гаяускаса и Ирены Думбрите. По имеющимся сообщениям, сейчас процедура заключения лагерных браков несколько облегчена. Ранее разрешения на бракосочетания удавалось получать лишь в результате длительной борьбы. Жена Б. Гаяускаса проживает теперь в квартире матери Б. Адрес имеется в картотеке. Здоровье матери Б. Гаяускаса резко ухудшилось.
Процесс члена Армянской группы Хельсинки Р. Назаряна, начавшийся было 13 ноября в Ереване, и несколько раз откладывавшийся, отложен еще раз до 27 ноября. Причина — ходатайство Назаряна об отсрочке для дополнительного изучения дела.
По сообщениям друзей Назарян выглядит хорошо. Суд проходит в помещении Клуба электролампового завода, куда было допущено около 70 знакомых и друзей Назаряна.
В противоположность этому, на первое заседание суда не был пропущен даже адвокат, которого милиция не знала в лицо. В начале ноября у математика Ю. Известно, что ранее снятие телефона производилось у А.
ВИБЕ — освобожден Перекрестовка, учр. Скворцо ва-Степанова, Ленинград,. Макушино, ул. Бедного 76, комн. Зеленая 5. Из большого зала электро-лампового завода, где процесс начался в середине ноября, заседания были на этот раз перенесены в маленькое помещение в здании Верховного Суда АРМССР видимо из-за приветствий Назаряну, раздававшихся из зала. Назарян и его адвокат Юрий Мкртчян протестовали против переноса суда в другое помещение.
На этот раз в зале, кроме специально подобранной публики, присутствовали восемь родственников и друзей подсудимого. Назарян не признал себя виновным. Он заявил, что вместе с ним под судом вся Армения, что здесь судят также Хельсинкские соглашения. Прокурор потребовал 6 лет лагерей. Суд приговорил Назаряна к 5 г. В сообщалось об аресте в Ленинграде студента Александра Скобова или Строгова.
Дата ареста Скобова 14 октября Адрес его семьи мать, бабушка : Ленинград, Пискаревский просп. Обоим предъявлено обвинение по ст. Перспективы — журнал общественно-политического характера, в котором, в частности, был опубликован под псевдонимом ряд программных документов. По ст. Их обвиняют также в намерении провести в Ленинграде 16 октября с. Обвиняемые отрицают свою вину. О предЪявлении обвинений москвичу Бесову и горьковчанину Павленкову ничего не известно. По этому делу проведен также обыск у Андрея Резникова р.
Жуковского 23 кв. Резников задерживался в. Впоследствии был освобожден, исключен из ЛГУ и вскоре призван в армию. Сейчас он рабочий. Все трое отказались, после чего и начались аресты. Вопрос об аресте Резникова,как заявляют в КГБ, может быть решен в любое время. Обыск был проведен также у студента Александра Чистякова. ИзЪят только том О. На допросы также вызывались студенты супруги Виноградовы и выпускница музучилища Инна Тютюнич.
Группа молодежи, вовлеченная в описываемые события, идеологически весьма неоднородна, но все они, видимо, придерживаются левых убеждений. Сообщают, что в их числе лица, считающие себя марксистами и анархистами. Коноша в г. Калинин был арестован Александр Иоилович Огородников р.
Ему предЪявлено обвинение в тунеядстве ст. Огородников исключен с 3-его курса ВГИК в , возглавил семинар в октябре Огородников не мог найти себе никакой работы и содержал себя, обрабатывая приусадебный участок.
Ему был поставлен милицией предельный срок трудоустройства — 16 ноября. До ареста Огородников жил в д. Редькино к сев. Отец живет в г. Под арестом Огородников содержится в городе Калинине. Москва, ул. Кустин р. Его задержали непосредственно на работе. У Кустина больные мать и маленький брат. Кустин подвергся грубому обращению с него сорвали крест , его привязали к кровати и сделали несколько инъекций медикаментов. В тот же день на его квартире в его отсутствие был проведен обыск.
В июне с. Щиткова была уволена с работы и находится в трудном положении. Ее адрес: Смоленск, ул. Кирова 15 кв. Ее отправили в больницу с допроса, на который она была вызвана в связи с тем, что 21 ноября милиция обнаружила при обыске в ее сумке экземпляр ХТС. Новодворская обЪявила сухую голодовку. Новодворская уже провела более 4 лет в психбольницах декабрь февраль за распространение листовки со стихотворением у Дворца СЪездов в Москве.
Перед последней госпитализацией она работала регистратором в больнице. Комитет основан пятью католическими ксендзами. Альфонсас Сваринскас р. Во время первого срока в лагере был посвящен в сан , долгое время находился в одном лагере с кардиналом И. Ныне имеет приход в г. Видукле Тельшяйской епархии. Юозас Здебскис р. Имеет приход в г. Шилале Тельшяйской епархии. Сигитас Тамкявичюс р. Кибартай Вилькавишской епархии.
Йонас Кауняцкас окончил семинарию в Имеет приход в Тельшяйской епархии вероятно в г. Вицентас Велавичюс р. Неизвестно имеет ли он в настоящее время приход в он не числился в списках литовских ксендзов. О создании комитета обЪявлено на пресс-конференции 22 ноября в Москве с участием Сваринскаса, Здебскиса, Тамкявичюса и члена Христианского Комитета защиты прав верующих о.
Новосозданный комитет обратился с просьбой о благославении к папе Иоанну-Павлу II. Он обратился также к папе, президенту Картеру и главе англиканской церкви архиепископу Кентерберийскому Дональду Когену с предложением разработать международное соглашение о защите прав верующих.
Комитет послал также ряд писем с конкретными требованиями в советские государственные органы. Балис Гаяускас, находящийся в заключении в лагере особого режима в пос. Подрабинека, несмотря на то, что адвокат Е. Прокуратура Житомирской обл. Бабича об опротестовании в порядке надзора приговора, вынесенного его брату.
Бабич, до того уже дважды судившийся по политическим делам, приговорен к 5 г. Бабич отрицает свою вину. Обвинение базируется главным образом на показаниях второго подсудимого — Н. Радчука, который получил лишь 3 г. Сообщение о переводе политзаключенных из Владимирской тюрьмы в Чистополь подтверждается.
Известно, что в Чистополь переведены также Г. Бутман и И. Соответственно, их адрес сейчас как и А. Щаранского и С. Григорьянца : г. Ничего пока неизвестно о переводе в Чистополь политзаключенных особого режима в их числе В.
Пяткус и Ю. Поэтому Завуров освободится не в декабре , а в июле Звиад Гамсахурдиа находится в ссылке в маленьком селении в Дагестане. Его уже посетила жена с сыном. По приговору суда первой инстанции Гамсахурдиа имел 3 г. Специальных сообщений об изменении приговора в кассационном суде не поступало, но судя по тому, что Гамсахурдиа находится уже в ссылке, Верховный суд ГрузССР заменил срок лишения свободы фактическим отбытием и оставил одну ссылку.
Это означает, что Гамсахурдиа освободится приблизительно летом. В квартиру акад. Сахарова проник неизвестный вор, похитивший ряд важных документов.
Кража, повидимому, произошла 27 ноября , когда Сахаров и члены его семьи на 1 час оставили квартиру. Признаки появления посторонних в квартире были замечены Сахаровым сразу, однако, исчезновение важных документов обнаружилось лишь 1 декабря. Значительное число ценностей, находившихся в квартире вор не тронул.
Обыск проведен по делу какой-то неизвестной Л. Регельсон женщины. Обыск производился по делу некоего Маргулиса хранение порнографии. Порнографии найдено не было, зато были изЪяты стихи Мандельштама, Цветаевой, Евангелие, ряд рукописей, в том числе переписка Зисельса с политзаключенными главным образом, с П. Винсом , картотека украинских политзаключенных в психбольницах.
Зисельс отказался подписать протокол обыска, а на следующий день и допроса, на который он был вызван. Иосиф Самуилович Зисельс р. В неоднократно подписывал письма в защиту политзаключенных и др.
Зисельс не подавал заявления на выезд в Израиль. Суд над председателем Всесоюзной Церкви адвентистов седьмого дня В. Шелковым ожидается во второй половине декабря с.
Ему, повидимому, предЪявлено обвинение в распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй в УК РСФСР ст. Крымский татарин Иззет Мамедалиев р. Мамедалиев жил в Крыму с семьей без прописки.
Он страдал желудочным заболеванием и боялся не выдержать условий лагеря. Это второе самоубийство крымского татарина в Крыму в этом году. В июне Муса Мамут р. Донское близ Симферополя. Согласно этому распоряжению, опубликованному в Ташкенте в апреле этого года, милиция в Узбекистане может отказать крымскому татарину в выписке, если он не получил предварительного разрешения на прописку в Крыму от местных властей. Тысменица — уточнение вре мени ареста: дек. Горь кий арест. УССР, Ворошиловградская обл.
Свердловск арест. Райковицы, учр. ЮЗ Внести в список Хлевной Михаил Иванович р. Напоминаем, что следующие политзаключенные в ближайшие 2 недели отмечают дни рождения и им и их родным желательно послать поздравительные телеграммы:. На новом обыске изъяты 24 фотографии друзей Зисельса, его переписка, а также квитанции на почтовые переводы и посылки в лагеря и психбольницы.
По-видимому, КГБ считает его одним из лиц, помогавших распределению средств Фонда помощи политзаключенным. Зисельсу предъявлено обвинение по ст. Следствие ведет Черновицкая областная прокуратура. Следователь — Варюшин. Черновцы УССР, учр. По делу Зисельса прошли обыски еще у трех человек. Подробные данные о Зисельсе и его семье см.
У Зисельса обострение язвы желудка. Бобруйске Могилевской обл. Вероятное обвинение статья, соответствующая ст. Кукобака — белорус, работал электрослесарем на Бобруйской ТЭЦ Первый раз он был арестован по той же статье весной и был направлен в психбольницу, где пробыл до мая В ноябре снова помещен на короткое время в психбольницу. Кукобака — автор ряда статей и писем, распространявшихся в самиздате. В начале декабря в Тбилиси кинорежиссер Автандил Имнадзе был приговорен к 5 г.
Имнадзе был арестован в апреле Он обвинялся в распространении антисоветских документов в гг. В их числе — тексты, содержащие требования о сохранении в новой Конституции ГрузССР грузинского языка в качестве государственного.
Как известно, в конце концов под воздействием массовых демонстраций в апреле с. В День Прав Человека 10 декабря в лагере особого режима в пос.
В День Прав Человека 10 декабря в Москве состоялась традиционная пятиминутная демонстрация молчания на площади Пушкина. До включительно она проводилась в День Конституции 5 декабря. В демонстрации приняли участие человек.
Демонстрация состоялась не на самой площади, а на примыкающем участке ул. Как всегда, демонстранты были окружены толпой милиционеров, агентов КГБ в штатском дружинников. После демонстрации было задержано около 20 человек. В их числе член Рабочей комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях Феликс Серебров, один из учредителей Ассоциации защиты прав инвалидов Юрий Киселев и композитор Петр Старчик. Ленинграда милиционер порвал на клочки паспорт Владимира Борисова, который тот предъявил ему для проверки.
Очевидно, это было сделано для того, чтобы предотвратить поездку Борисова в Москву для участия в демонстрации 10 декабря. Калининграде Московской обл. Дома были только мать и летняя дочь Агаповой. Все трое женщин были также в числе кратковременно задержанных 10 декабря после демонстрации на площади Пушкина. В начале ноября поселковый совет пос. Небольшой дом был возведен Киселевым в пос. Планерское на свои средства еще в конце х — начале х гг.
Строительство тянулось много лет, в нем участвовали своим трудом почти все друзья и знакомые Киселева. В течение 10 лет никаких претензий власти к Киселеву не высказывали и строительство незаконным не считалось. Разрешение на строительство было должным образом оформлено. Решение о сносе подлежит утверждению Феодосийским районным советом, в подчинении которого находится Планерское. Юрьев-Польский Владимирской обл. Они также подвергаются преследованиям.
К одному неоднократно являлись на дом сотрудники милиции с угрозами. В результате инвалид лишен возможности перемещаться. Ассоциация выпустила уже три номера своего бюллетеня и опубликовала ряд писем о проблемах социального обеспечения и медицинского обслуживания инвалидов.
Обыск был произведен по делу М. Якоревой было предложено покинуть Москву в трехдневный срок под угрозой ареста за нарушение паспортного режима. Якорева прописана в Ленинграде, однако требование к ней покинуть Москву незаконно. Согласно п. Паспортный режим при этом не нарушается. Кузькин — инженер ВНИИ искусственного волокна в г. Мытищи Московской обл. В день госпитализации у него дома в его отсутствие был произведен поверхностный обыск, изъяты некоторые бумаги. Абрамцево, Московской обл.
Кузькин подвергается медикаментозному лечению. Валов экономист-плановик, уволенный в свое время, по его мнению несправедливо, с Московского механического завода, был впервые задержан и направлен в ПБ 7 ноября после попытки встретиться с представителем посольства США. Тучково, Рузского р-на, Московской обл. Районный психиатр Рузского р-на П.
Валов находится в психбольнице по адресу: Московская обл. Бороденка, ПБ N 4 8 отделение. Телефон 8 отделения г. Руза, Валов медикаментозному лечению не подвергается. В КГБ вызывались О. Гейко, жена политзаключенного Н. Всем им было предложено прекратить выпуск журналов. Кривулину предложено эмигрировать. От предложения эмигрировать Кривулин отказался. Зотова неоднократно вызывали в КГБ. Ему угрожают помещением в психбольницу.
Щаранского по Московскому физико-техническому институту, стал новым членом Московской группы содействия выполнению СССР Хельсинкских соглашений.
Об этом объявлено на пресс-конференции в Москве 9 декабря Виктор Павленков был арестован не за злостное хулиганство по ст. По отбытии 10 суток он был освобожден и возвращен в г.
О судьбе москвича А. Бесова, задержанного одновременно с Павленковым, пока сообщений нет. Возможно, что он тоже уже на свободе. До этого, 10 июля , комиссия института им. Луцик направлен под подписку о невыезде в г. Рыбницу МолдССР. Это его второй тюремный срок, он уже отбыл 3 года во Владимирской тюрьме.
Чистополь, учр. По-видимому, можно считать достоверным, что все политзаключенные, ранее содержавшиеся во Владимире, ныне находятся в Чистополе. Под вопросом остаются пока лишь заключенные особого режима.
Если это правильно, то в настоящее время из Владимира в Чистополь должны быть переведены следующие политзаключенные строгого режима: Анисимов, Балахонов, Бутман, Гайдук, Зограбян, Менделевич, Шелудько, Щаранский.
Предполагавшаяся поездка адвоката Е. Резниковой к С. Жена С. Ковалева Л. Бойцова имела свидание с мужем в начале декабря. После выхода из ПКТ Ковалев чувствует себя удовлетворительно. Однако, цензурные бесчинства продолжаются и Ковалев не возобновляет переписки. Георгий Давыдов в ссылке находится под административным надзором. В , ошибочно указано, что первый раз З. Новодворская была помещена в психбольницу в декабре В , сказано, что прокурор на процессе Назаряна требовал 6 лет лагерей.
Точнее: 6 лет лагерей и 2 г. Кроме того, из 13 свидетелей, выступавших на процессе, показания в пользу Назаряна дали не все они, а только Первоначально ожидалось, что обвинение вызовет около 50 свидетелей. Это ошибка. В дополнение к ст. Это равносильно снятию телефона. Новобирюсинск, учр. Дружноселье, 3-я Ленинградская. Кулау тува, ЛитССР, ул. Акацию 23 кв. С 1 июля СССР ввел новые, повышенные пошлины на товары, поступающие в посылках частным лицам в виде подарков из-за рубежа.
Целью повышения является еще более затруднить оказание материальной помощи семьям политзаключенных и другим лицам, преследуемым в СССР. Известен номер следственного дела: N Следствие ведет бригада КГБ в составе полк. С октября на допросы по этому делу вызвано не менее 40 чел. Кроме названных в предыдущих выпусках бюллетеня, это учащиеся 10 кл.
Допросы сопровождались угрозами. Некоторым из вызванных на допросы предлагали эмигрировать. Стали известны некоторые подробности об арестованных. Скобов вызывался на допросы в КГБ еще в сентябре и давал какие-то показания. Однако в октябре он направил в КГБ заявление, в котором он отказывался от всех данных им показаний. Вскоре после этого и произошел его арест. Москвич А. Бесов был арестован 14 октября на Финляндском вокзале г.
Ленинграда и сейчас находится в психиатрической больнице им. Кащенко под г. Гатчина Ленинградской обл. До его помещения в психбольницу он допрашивался в Ленинградском КГБ.
Мать арестованного А. Цуркова проживает по адресу: Ленинград, пр. Смирнова 72 кв. Демонстранты поднимали плакаты и разбрасывали листовки. У собора находилось около чел.
Серова, Политехнического ин-та, учащиеся различных ПТУ, другие студенты и школьники. Было задержано около 20 чел. Продержав до 23 час.
Когда милиция прибыла,нападавшие убежали и милиция задержала Резникова. В течение 12 сут. Каляева, а затем освободили. Возвратившись домой, он обнаружил, что на его имя пришел вызов из Израиля, хотя он о его присылке никогда не просил и знакомых у него в Израиле нет. Жена Резникова И. Она работает там же, где работал сам Резников. Сообщение в , , что она студентка-неточность. С работы уволена в связи с данным делом Ирина Лопотухина, машинистка Текстильного ин-та. Ее адрес: Ленинград, ул. Псковская 7 кв.
Поставлен вопрос об исключении из институтов ряда студентов. В школах г. В из 10 кл. Ленинграда его принудительно помещали в психбольницу. Причина госпитализации — распространение им произведений Кропоткина.
В начале судебного заседания Огородников заявил отвод суду и назвал происходящее в зале фарсом. В зал были допущены лишь ближайшие родственники подсудимого. Ранее, 13 августа в ее доме был произведен обыск. Обыск происходил в отсутствие хозяев, со взломом дверей. ИзЪяты религиозная литература, деньги, сберегательная книжка, магнитофон с лентами, пишущая машинка, все документы.
Часть изъятых денег не была внесена в протокол обыска. Семья В. Запорожец проживает в г. Ессентуки по адресу: ул. Погодина д. Его держали в КПЗ 18 сут. Запорожец обвиняется по ст. Содержится она в следственном изоляторе г. Шелкова было продлено зам. В частности, 8 января на допрос по делу В. Шелкова была вызвана жена А. Гинзбурга И. Шелков обвиняется по ст.
В числе инкриминируемого: издание религиозной литературы, написвние письма Президенту Картеру и др. Согласно утверждениям создателей СМОТ, оно состоит из автономных групп, каждая из которых включает трудящихся самых различных профессий.
В момент обЪявления о создании было 8 групп с, примерно, членами. Сейчас, как утверждается, существует 10 групп с числом членов около Решения Совета носят рекомендательный характер.
Члены СМОТ анонимны, за исключением членов Совета, имена и адреса которых были обЪявлены на пресс-конференции 28 октября Так, в числе изучавшихся проблем: нарушение свободы передвижения в СССР и нарушения трудового законодательства при строительстве Олимпийского комплекса в Москве. Отчество Морозова — Аронович. Точная дата рождения: 24 декабря Он — кандидат технических наук, математик, специалист по ЭВМ. Его адрес до ареста: Москва, Беломорская 8 кв. Арестованный член Совета В.
Сквирский содержится в Бутырской тюрьме. Его адрес до ареста: Москва, ул. Лестева 11 кв. Телефон больницы: 54 Щипок 13 кв. В начале декабря его отца вызывали в КГБ, требовали повлиять на сына, угрожали арестовать последнего. Адрес его и его жены Тьян Заочной: Москва, Булатниковская 5 корп. Также неоднократно принудительно помещался в психбольницы член Совета Владимир Евгеньевич Борисов. Верности корп. Задержаны они были не 3, а 2 октября и не в Ленинграде, а в Москве, сначала Борисов и Якорева, а через полчаса Волохонский.
Потом их отвезли в Ленинград, где 4 ноября освободили из линейного отдела милиции на вокзале. При этом они были обвинены в каких-то хулиганских действиях на улице. Обвинение это не снято до сих пор, и не исключено, что дело будет развиваться и дальше. Об этом сообщили его жене сотрудники КГБ. По их утверждению он скончался от рака. Известно, что после своего ареста 22 сентября Снегирев был парализован ниже пояса. Он подвергался также нейрохирургической операции.
В этой квартире регулярно происходят научные семинары евреев-ученых, потерявших работу в результате своего намерения выехать в Израиль. В конце декабря ожидался семинар с участием приглашенных иностранных ученых.
Дверь сотрудникам КГБ открыла жена Браиловского Ирина, поскольку в дверь позвонила женщина-почтальон, якобы принесшая телеграмму. Ворвавшиеся сразу бросились к письменному столу Браиловского и изЪяли оттуда математические рукописи и тексты докладов, подготовленных к семинару. В ходе дальнейшего обыска были изЪяты также статьи Мартина Бубера, мемуары жителя минского гетто во время немецкой оккупации и т.
Обыск продолжался до 16 час. В тот же день состоялись обыски на квартирах других участников семинаров в Москве, Ленинграде и Риге. Вопросы касались проведения семинара и Браиловские отказались отвечать. Кирилл Подрабинек, как известно, в июле был приговорен Тобольским городским судом к переводу на тюремный режим до конца срока, то есть до 29 июня Однако, до середины ноября.
Вместо этого К. Тобольск Тюменской обл. Лишь в середине ноября после настойчивых жалоб отца, П. Подрабинека, К. Подрабинек был переведен в городскую тюрьму г. Елец Липецкой обл. Поскольку Пяткус находится на особом режиме, то это доказывает, что в Чистополь переводят политзаключенных всех режимов и Владимирская тюрьма, как политическая, перестает существовать.
Таким образом, адрес всех политзаключенных, перечисленных в , , теперь меняется на следующий:. Причина перевода неизвестна, но не исключено начало какого-либо нового дела против Г. Орлова И. Валитова была на свидании с мужем. Щаранский до сих пор не получил копии своего приговора. В своем заявлении она просит все запросы о ее здоровьи и условиях жизни направлять властям, поставившим ее в нынешнее положение. По впечатлениям лица, посетившего И. Нудель в ссылке, состояние ее здоровья сейчас хорошее.
Снятие произошло в результате энергичных обжалований надзора со стороны Г. После того, как сведения о суде проникли в тюрьму, товарищи подвергли его бойкоту. Через мес. Ростислав Эпельфельд, бывший политзаключенный особого режима, выступавший свидетелем по делу Гинзбурга, также находится сейчас уже в общеуголовном лагере в г.
Коммунарск Воронежской обл. Эпельфельд известен тем, что в свое время, деля камеру с Валентином Морозом, пытался склонить его к гомосексуальному сожительству, после чего Мороз потребовал перевода в одиночную камеру. Однако, уступая этому давлению, редколлегия изЪяла из последнего номера журнала стихи находящейся в лагере Ю. Окуловой-Вознесенской, поместив, однако, ее ответы на вопросы анкеты по проблемам религии и искусства. Филимонов согласился. Теперь, наконец, досье получены и группа приступила к работе.
Он поселился в г. Петушки Владимирской обл. Красноармейская Юрьев-Польский, пер. Промышленный 14 кв. Фефелов страдает спинальным параличем нижних конечностей.
Это для него фактически означает домашний арест. Однако на суде обвиняемые были найдены виновными в осуществлении взрыва в московском метро 8 января. Взрыв унес, по разным источникам, от 4 до 7 жертв. В свое время в инспирированных КГБ публикациях делались намеки на возможную связь взрывов с диссидентами, что побудило А. Сахарова выступить с острым заявлением. Суд, формально названный открытым, был фактически закрытым.
Неизвестно даже имя защитника. Нет сообщений, что обвиняемые признали себя виновными. Известно, однако, что свидетели, готовые подтвердить алиби Затикяна, даже не были вызваны в суд.
Ни имена их, ни дальнейшая судьба до сих пор не известны. Между тем, в ходе следствия по делам Р. Назаряна и Ш. Арутюняна последние допрашивались о взрывах. Ранее целый ряд диссидентов, включая бывших политзаключенных, также был допрошен в связи со взрывами. Он был приговорен к 4 г. О Багдасаряне и Степаняне ничего не известно.
Сахаров в знак траура по расстрелянным проводил часовую голодовку. После вступления В. Пайлодзе в Хельсинкскую группу она находилась под непрерывным наблюдением КГБ, подвергалась обыскам. Суд над нею неоднократно откладывался. Сначала он был назначен на июнь , затем на сентябрь и, наконец, на начало октября Приговор — 1 год лишения свободы и 2 года ссылки. Поскольку год лишения свободы фактически был покрыт предварительным заключением, В.
Пайлодзе была вскоре направлена в ссылку. Место ссылки пока не известно. Повидимому его арестовали на вокзале при попытке выехать в Москву для участия в демонстрации 10 декабря. Одновременно с арестом у Кулешова и ряда его знакомых были произведены обыски.
Кулешову предъявлено обвинение по ст. Ему предъявлено обвинение по ст. Мать С. Ермолаева Мария Павловна живет по адресу: Москва Фестивальная ул. Есть сведения, что вместе с С. Ермолаевым по тому же обвинению был арестован находившийся с ним один из его друзей. Даргужес член Церкви Адвентистов Седьмого Дня. Еще ранее, 27 марта , в доме Даргужеса по ул.
Сеяс 5 кв. После обыска Э. Матери А. Тем временем А. Сербского для психиатрической экспертизы. Бесов из психбольницы в Ленинградской обл. Местонахождение его сейчас неизвестно. В КГБ ему угрожают также уголовной ответственностью за отказ от дачи показаний. Жену Резникова И. Федорову пока оставили в покое, поскольку она ждет ребенка. По делу продолжаются допросы. На допросы вызываются чаще других А. Резников, И. Факт беседы доводится до сведения прокурора и администрации предприятия.
Его новый адрес: Липецкая обл. Елец, учр. Сообщение об отправке А. Александр находится в ссылке в г. Чуна Иркутской обл. Богораз и А. Конаково г. По дороге его избили резиновой дубинкой, а в Калинине больного поместили в карцер.
Огородников — больной человек. В у него была удалена селезенка, но суд даже не приобщил к делу справки от гематолога. Стали известны некоторые детали дела. Огородников работал на своем участке, выращивал на продажу овощи и яблоки. После милицейского предупреждения он 12 ноября договорился о работе сторожем на одной из фабрик.
Предельный срок, поставленный ему милицией, истекал 22 ноября и Огородников заблаговременно выехал из дому для оформления документов.
Однако, 20 ноября его задержали в поезде. Его 3 дня продержали в милиции без предъявления обвинения, лишив его тем самым возможности оформлять документы на работу. Когда же истек установленный для трудоустройства срок, его арестовали уже формально. Ордер на арест датирован 23 ноября Во время дознания по делу следователь Соловьев бил Огородникова и последний требовал замены следователя.
В знак протеста против ареста, методов дознания и невозможности исполнения религиозных обрядов А. Огородников голодал 15 суток. Ионас Кауняцкас, г. Тельшяй, ул. Пионерю Аль фонсас Сваринскас, г. Видукле, Расейнского р-на,. Скаудвиле, ул. Таурагес Юозас Здебскис, Лаз дияйский р-н, с.
Заявлено также о тесном сотрудничестве Католического комитета с Христианским комитетом защиты прав верующих в СССР, что рассматривается не только как вклад в дело защиты прав человека, но и в экуменическое движение. Кроме перечисленного, в альманахе тюремно-лагерные песни Юза Алешковского, стихи Юрия Карабчевского, проза Фридриха Горенштейна и Марка Розовского, подборки стихов ленинградского поэта Евгения Рейна и Юрия Кублановского.
Обложку для альманаха сделал художник Борис Мессерер, в тексте иллюстрации Анатолия Брусиловского. Один экземпляр альманаха был в середине января официально направлен в ССП с предложением опубликовать его, однако в полном виде и без изменений. Предложение было отвергнуто. Аксенова, как на организатора альманаха, а также угрожал репрессиями А. Писатели были обвинены даже в попытке срыва переговоров об ограничении стратегических вооружений.
В составе следственной группы майор Беляев и следователь Сергей Орлов. Гендин отказался дать образцы. Караулов и лейт. Егорушков, которые ворвались в дом, оттолкнув хозяина. Однако до 31 января никаких сообщений о том, что он начался, так и не поступило. Дудко в с.
Гребнево Московской обл. В это время в доме о. Дудко ночевало несколько его прихожан. Милиционеры схватили одного из них, Владимира Седого, жестоко избили его и отвезли в Щелковское отделение милиции, где и поместили его в КПЗ. Причины задержания не были обЪявлены. Дудко, приехавший в Щелково, не смог встретиться с Седовым и не получил никаких обЪяснений происшедшего. Он работал лаборантом в агрохимической лаборатории временно, на месте беременной женщины, находившейся в декретном отпуске.
Часть их задержали превентивно, еще до демонстрации. Их продержали в милиции до 22 час. Правильная фамилия госпитализированного в психбольницу А.
Кузькин — указана в , Исправление опечатки: в , вместо ссылки , следует читать , Джемилев уже был арестован и судим 4 раза. В он был приговорен к 1,5 г.
В последний раз он освободился 22 декабря и был поставлен под административный надзор в г. В течение года, пока М. Последнее нарушение состояло в том, что 29 декабря , в день окончания надзора, М.
Джемилев пытался вылететь из Ташкента в Москву.
